MAIN.
• имя и фамилия.
Rosemary Abigale Thornton / Розмери Эбигейл Торнтон. Второе имя от матери соответственно;
• прозвища.
Прозвищ, отличных от имени Розмери, за девушкой не закрепилось, равно как она терпеть не может сокращений вроде Розы или Мэри, находя их весьма уродливыми;
• дата рождения и возраст.
20/06/89 - 22 полных года;
• место рождения.
Примроуз Хилл;
• раса.
Ведьма;
• профессия.
Спешным возвращением в Примроуз Хилл прервала обучение в Государственном Университете Пенсильвании /PSU/, но планирует закончить получение высшего образования. На самом деле, свою специальность - психологию, она выбрала лишь потому, что считает очень милым копание в чужих мыслях. На данным момент безработна, но торопится это исправить.
CHARACTER.
• внешность.
Вообще, с этим у меня ужасные проблемы. Раньше была Камилла Белл, но я не хочу её брать хх Я была бы очень благодарна, если бы кто-нибудь подсказал, а то несколько дней схожу с ума xD
• характер.
Rosemary, Heaven restores you in life
You're coming with me
Through the aging, the fearing, the strife
"Розмери" - а кто представляется Вам, если мы, допустим, играем в ассоциации? Мне, например, милая рассеянная девушка лет двадцати с букетом ромашек в руках. Судя по всему, имя Розмери Кларк совсем не подходит: она терпеть не может цветы (это же слабость!), она убеждённая атеистка и потому полностью отдаётся неотвратимому року судьбы, согрешив уже не раз и даже не два.
У каждого из нас есть какая-нибудь отличительная черта, которой хоть и нельзя полностью охарактеризовать человека, но можно, гордо улыбаясь, вешать на стену и представлять её тем многочисленным лицам, проходящим и уходящим, как свою основу, фундамент. Твой прочный каркас - твоя прямолинейность, которая раздражает всех, кроме тебя, наверное. Ты говоришь ровно столько, сколько хочешь, выражаешь исключительно свою точку зрения и, что самое забавное - в приказном порядке. Любишь спорить, отстаивать свои положения, доводя себя до изнеможения, а собеседника - до исступления своим наглым упрямством; потому что не готова признать плюрализма. Ох, как же чудно ты злишься, когда тебя что-то не устраивает! Ты будешь просто рвать и метать, становишься совершенно неадекватной и в моменты диковинного обострения инстинктов способна ударить или, не дай Бог, вообще убить. В глазах пляшут весёлые чертенята, на губах - злая усмешка, а грудь тяжело поднимается и опускается: но такое случается крайне и крайне редко, когда ты просто устаёшь молчать и не выговариваться.
Hey wait
Great smile
Sensitive to fate, not denial
Ты упрямая и ни капли не глупая. Не признаешься ни за что на свете самой себе в том, что ты банально - так же, как мог и любой другой человек - сломалась, оступилась, совершила ошибку. Ты бесишься, когда видишь, что остальные замечают твои промахи; беснуешься, когда нужна помощь. Ты никогда, слышите, никогда не попросишь об одолжении, не покажешь, что нуждаешься в чём-либо, потому что так делают лишь внутренне слабые люди, а ты упорно не замечаешь той червоточины, что подтачивает душу.
Ты многое хотела бы в себе изменить, но пока что остановилась на приемлемом для себя варианте - ведь вместо того, чтобы рушить старые постройки где-то внутри, можно всего-навсего завесить старые новой драпировкой. Ты убеждаешь других в тех вещах, которых никогда не существовало, врёшь и изворачиваешься; но, как бы то ни было, факт остаётся фактом: несмотря на внешнюю, казалось бы, невозмутимость, ты слишком серьёзно воспринимаешь поступки людей. Ты думаешь об их мотивах, мнениях и тебя так трогают их речи. Тебя запросто можно выбить из колеи одним лишь нечаянным словом, потому что ты обманываешь саму себя: хочешь и, что важно, веришь всем, и одновременно с этим не можешь признаться.
Rosemary, Heaven restores you in life
Горящие сумасшествием глаза и невнятное бормотание - это в голову Розмери пришла очередная идея. Она кривит край рта в беззлобной на этот раз усмешке, а искорки торжества безумства выплясывают танец в её глазах. Когда она начинает говорить, вначале негромко, неспешно и забавно растягивая звуки, постепенно либо срывая голос на крик, либо же переходя к исступлённому шёпоту - хочется её слушать. Она понимающе берёт за руку (на самом деле, Розмери обожает тактильные ощущения и постоянно хватает всех за плечи), вкрадчиво мурлыча самые отвратительные гадости, из её уст подобные на заманчивейшие из предложений. Она умеет убеждать, потому что знает, что нужно сказать, на чём сделать акцент и что опустить. В эти моменты она чувствует себя выше других и всё, что ей мешает - лишь перепады настроения. В самом-то деле, Кларк вечно срывается, раздаёт пощёчины, позволяет себе нелестные высказывания с переходом на личности - про при всём этом никогда не забудет, зачем пришла, зачем это говорит и к чему эта нервная истерия; просто потому, что не делает ничего без намёка. Она сама подтолкнёт Вас в сторону выгодного ей решения или же поможет сделать последний шаг в его принятии. Да, она любит это ощущение, всегда довольна результатом и уж точно никогда не пожалеет об умении убеждать и делать тонкие расчёты.
• 10-15 фактов из жизни.
- Родилась Розмери в среднестатистической семье: мать, Эбигейл Торнтон, и отец Ричард. А ещё сестра, это пожизненное проклятье, которое даже наделили именем - Маргарет.
Всё, что запомнилось мне из детства - это убийственная любовь отца (да и матери, в сущности, тоже) к этой Маргарет. Я только и слышу с самого её рождения: "Розмери, поиграй с сестрой!", "Розмери, она ведь такая замечательная!", "Маргарет такая умница", что сейчас, наверное, её искренне ненавижу. Ладно, мать, Эбигейл вообще для меня до сих пор остаётся женщиной слабой и непонятной, но отец... Наверное, я в детстве сильно ревновала, что родителей только забавило.
- Отправной точкой её сознательной жизни можно назвать смерть отца: только тогда Розмери осознала зыбкость своего существования, а также то, что теперь до совершеннолетия в своей семье придётся просто жить (читать: выживать). Торнтон не любила возвращаться после учёбы домой, не любила посиделки с чаем и задушевными разговорами, которые часто устраивали мать с сестрой, всё, чего она хотела - поскорее уйти. Она так завидует своим знакомым, у которых, на первый взгляд, сложились такие тёплые отношения с родственниками, ведь у них нет столь отвратительной родной сестры, отравляющей своим присутствием любую положительную эмоцию!
Я такая некрасивая. Нет, что вы, я не считаю себя непривлекательной, просто не встречала пока что ни одного человека, который бы до такой степени обесценил собственную семью. Говорят, родная кровь или что-то наподобие этого, но это всё бред, в самом деле. Никогда открыто с ними не конфликтую; Эбигейл же считала это чем-то вроде подросткового максимализма, усилившемся на фоне смерти папы, но это не так. Не знаю, надолго ли меня ещё хватит, но я не хочу даже находиться в одной комнате со своей сестрой - ведь нет больше никого, кто бы настолько не заслуживал такой жизни! По-моему, она это видит. Нет, она не глупая, она же знает, знает, как она меня бесит, но каждый раз только донимает очередной просьбой помочь; Господи, как же меня раздражает её голос!
- В какой-то момент Розмери надоело. Надоело смотреть на эту семейную идиллию в отношениях матери и сестры, и девушка решила, что пора бы им помочь.
Не знаю, глядя на саму себя со стороны, я понимаю, каким жалким и завистливым это было, но я ни о чём не жалею. Просто потому, что я это уже сделала, нельзя изменить то, что e;е произошло; да я особенно и не хочу. Да, шепнула слово там, чуть-чуть приукрасила здесь, умолчала о чём-то - и voila, ситуация совсем другая. Ушло на это несколько месяцев, обстановка накалялась и накалялась, сгущая краски, и, наконец, Маргарет теперь живёт у дяди.
Самое глупое в этом то, что я не ощутила того счастья, которое, по логике, несомненно должно сопутствовать успеху. Ну и ладно. Я ни о чём не жалею, или я об этом уже говорила?
- Как-никак, мисс Торнтон - душа в какой-то степени мятежная, требующая к своей персоне внимания и жаждущая где-то в глубине души славы, потому после окончания школы (а вы знаете, что она терпеть не могла всех одноклассников?) решила, что хочет уехать в "Более цивилизованное место, да, Маргарет!" и отправилась получать высшее образование в Филадельфию. Не было слёзных прощаний, крепких объятий и обещаний звонить каждый божий день - лишь скупое "до свидания" матери и сестре, а также тем немногочисленным лицам, с которыми у Розмери были более-менее нормальные отношения.
Эбигейл Торнтон была ведьмой, а значит, способности передались Розмери и Маргарет; но после того, как Эбби разобралась в характере старшей, она решила, что подобные силы только повредят близким и попыталась их блокировать. Потому долгие 18 лет девушка росла, находясь в полном неведении, и лишь после отъезда начали происходить странные вещи (естественным образом поначалу связанные лишь со всплесками негативных эмоций, как то было в первый раз: прошла всего неделя спустя пребывания в новом городе, Розмери пыталась устроиться на работу, но, в силу пока не пережитой до конца подростковой категоричности, не могла молчать по поводу того, что ей не нравилось. Сидя на кухне съёмной квартиры (денег, которые она накопила ещё в школе, не хватило бы надолго), девушка, крепко сжимая телефонную трубку, выслушала вежливый отказ и молча дала отбой, после чего швырнула злополучный аппарат в стену - и каково же было её изумление, быстро сменившее ярость, когда он загорелся. Сначала она решила, что это связано с проводкой, аккумулятором или чем-нибудь ещё, но впоследствии подобные случаи повторились). Вероятно, магия Эбигейл дала сбой из-за большого расстояния.
- Спустя четыре года, в сентябре 2011 года ("Четыре года радости и счастья, хоть и не в совсем нормальном смысле этого слова, но всё-таки приятно было жить отдельно, изредка звоня и без особого интереса интересуясь общим положением дел") Торнтон вынуждена вернуться в Примроуз Хилл в связи с рассмотрением завещания бабушки, по которому ей и её сестре отходил дом. Этому девушка вовсе не обрадовалась, рассматривая все эти посмертные тяжбы лишь как дополнительную обузу (в её защиту можно сказать, что ей было действительно жаль, и приехала она лишь потому, что это было необходимо ввиду несовершеннолетия Маргарет (в то время она жила со своим дядей, так и не сумев наладить отношения с матерью; сама Эбигейл давно была не в ладах с бабушкой сестёр, что, видимо, вообще у них семейное). Розмери с удовольствием послала бы к чёрту поездку сомнительного содержания, не сулящую ничего, кроме злости на саму себя и раздражения; не задумываясь, вообще переписала дом на младшую сестру, но она по закону всё ещё оставалась недееспособной).
- Ведьма из Розмери, откровенно говоря, странная, потому что она толком ничего не знает об этом: ни о своей сестре, ни о матери, ни о том, что есть другие. Она неплохо научилась за эти четыре года контролировать эмоции, чтобы не натворить дел, но до сих пор не до конца понимает механизм действия способностей.
PLAYER.
• фраза-ключ.
Будь собой - другие роли уже заняты.
• откуда вы узнали о нашей ролевой?
Реклама, наверное, но давно это было.
• связь с вами.
• пример поста с любой ролевой.
От подобного по характеру персонажа, к слову (HP, персонаж - Джастина Клемм, работник ММ, стиратель памяти):
Вот любишь ты все свои подлые улыбкоухмылочки, жеманность и напускное гостеприимство, извечные презрительно-недоумлённые выражения лица и смелые высмеивания людей про себя. Всё равно едва слышно девушка стучит по поверхности столешницы, выдавая одновременно раздражение и собственное осознание абсурда.
- Понимаешь ли, милый мой Сеймур, - начала, очень мило улыбаясь и делая выразительную паузу после "Сеймур", намеренно подчёркивая, что он для Джастины не "её", не "Сеймур" и вообще не "милый". - Я бы поняла, если бы это была наша первая встреча. Я бы могла сказать что-нибудь в духе "О, нет, мистер Холкхэм, это же так плохо, надеюсь, впредь этого не повторится, и мы поняли друг друга!" - что само по себе остаётся вариантом наивной дурочки. - Клемм ехидно усмехнулась собственным мыслям.
На самом-то деле, Джастина почему-то нервничала, потому что место ей упорно не нравилось, а читать нравоучительную лекцию по правилам вроде как нужно. Она в очередной раз показательно тяжко вздыхает, перебирает в уме многочисленные отговорки, и, не найдя ни одной приличной, закатывает глаза. Нет, никаких споров сейчас, это уже решительно надоедает.
- Джастин, милая, присядь. Выпей хотя бы кофе - о, ну и мил же сегодня Холкхэм! Нет, подобным великодушием нельзя пренебрегать, факт - посему Клемм, не снимая всё той же, столь привычной ядовитой улыбочки, усаживается на соседнее место.
- И потому всё, о чём я сейчас мечтаю, болван, так это о том, чтобы меня из постели не выдернули со словами "Беги, Клемм, там Холкхэм опять позабавился с официанткой! Ему ничего не будет, но ты всё равно беги, память стирай!" - закончила она, постепенно повышая голос до визгливых высот.
Джастина неудобно заёрзала на стуле, представляя себе подобную ситуацию и, что главное, пытаясь спрогнозировать свою реакцию - выходило это у неё дурно, потому через несколько секунд она уже забыла, что её это сильно волнует.
- Конечно же, а ради кого ещё, дорогой мой? Ведь никто больше не умеет настолько бездарно и по-детски, Сеймур, - Клемм смаковала каждое произнесённое слово, радуясь и внутренне ликуя возможности наконец-то высказать всё, что думает: Из раза в раз попадаться на этом! Или ты что, хвастаешься всей магической Британии своими победами у бедных португальских девушек? - она хищно ухмыльнулась, краем взгляда замечая удивление на лице какого-то маггла.
Да, об одежде стоило бы задуматься раньше, но уже от этого проку никакого; по правде говоря, сама Джастина к простым людям относилась если не плохо, то не самым лучшим образом. Раз за разом удаляя из их памяти воспоминания, она каждый раз уверялась в своём превосходстве над ними, хотя это было в корне неверной позицией.
Раздражённо обернувшись и неприязненно посмотрев на мужчину, всем видом стараясь показать, что "лучше бы ты сразу отстал, братишка" (иногда её собственная фамильярность приводила Клемм в буйный восторг!), девушка достала из тугого пучка держащую его шпильку и потрясла голой, высвобождая копну тёмно-коштановых волос.
- Наверное, ты сейчас только и думаешь, что о моём уходе? Ну не-е-ет, - гаденько протянула она, - Я так просто никуда не пойду, нет-нет-нет. - повторилась Джастина, будто бы вместе с Холкхэмом пытаясь убедить в этом и саму себя.
Она, вдруг вновь вспомнив о том, что смертельно устала, облокотилась на деревянную столешницу, подперев щеку и задумчиво протянув как будто бы и не ему:
- Просто не представляешь, какое, - и снова таки излюбленное смысловое ударение; иногда так помогает донести суть (хотя было ли, куда доносить?), - немыыслимое наслаждение мне доставляет этот статус бегающей из одной окраины в другую девочки, покорно стирающей все твои забавы из памяти свидетелей. Я прямо таки не могу пропустить сегодняшний вечер, Мерлиновой бородой клянусь! - Джастина хрипловато расхохоталась.
Клемм попыталась вспомнить их первую встречу. Неудачно, но со слепой уверенностью в том, что она сразу же почувствовала неладное (интуиция, конечно же, никогда не подводит!). В самом деле, не ей из них двоих перевалило за тридцать, за что девушка иногда (в торжественной обстановке, разумеется) звала Холкхэма "дедушкой с комплексами". Ему это не нравилось, верно ведь?
- Объясни мне, зачем ты каждый раз надо мной будто бы издеваешься? - зная заранее бесполезность разговора, Клемм лениво закрывает глаза. - Кажется мне, что где-то уже существует кружок твоих ярых ненавистниц, ведь только тебе кажется, что ты неотразим! - надо было бы и про возраст прибавить, но эта мысль быстро улетучилась из головы.
Джастина приоткрыла один глаз:
- И меня зовут Джастина, Джастина! - делая чёткое ударение на втором слоге. - Джастина, Сеймур, думаю, эта-то информация в твою голову пролезет!